произведенный в кавалеры немецкой ложи Rose-Croix, принял в строжайшей тайне под именем Eques Salsinatus, как F(rater) R(oseae) — А(ureae) C(rucis), установленную присягу, оговорив свои «гражданские и королевские обязанности». Членами масонских лож состоят при Станиславе-Августе почти все придворные сановники и виднейшие государственные деятели. В эпоху великого или четырехлетнего сейма (1788–1792) масоны насчитывают в своей среде и многих сеймовых послов: Матушевича, Немцевича, Солтыка, Линовского, кн. Казимира Сапегу, кн. Адама Чарторыского и др., причем секретарь сейма Ян Лущевский исполняет одновременно обязанности секретаря Великого польского Востока и самих творцов конституции 3 мая 1791 г., Игнатия Потоцкого, Станислава Малаховскаго, ксендза Пиатоли и многих польских послов при иностранных дворах, Щенсного Потоцкого, Войну, Букаты, Морского и др. Большинство этих лиц, находясь у кормила правления, «делая историю», проводят общественные и политические реформы, несут идеи возрождения Польши; идеи эти идут, таким образом, не снизу, а сверху, не от молодых, а от старших; в этом смысле масонство становится при Станиславе-Августе весьма важным политическим фактором и, несомненно, оказывает большое влияние на мирный исход того государственного переворота, который привел к конституции 3 мая. К великому огорчению иезуитов, масонству начинает сочувствовать даже духовенство. Крупный духовный сановник, знаменитый поэт Игнатий Красицкий, епископ Варминский, впоследствии архиепископ Гнезненский, личный друг коронованного масона Фридриха Великого, издает в 1778 г. шуточную поэму «Монахомахия», представляющую верное отражение тогдашних умственных и общественных веяний и направленную против нищенствующих орденов, против недостатков и слабостей монахов, их невежества, суеверности, обжорства и пьянства. Это антицерковное течение проникает и в область законодательства; так, 27 мая 1789 г. Великий Сейм принимает постановление о секуляризации епископских имений и назначении епископам определенного жалованья; на этом же сейме обнаруживается тенденция к национализации польского костела, созданию национального польского трибунала, прекращению подачи апелляций в Рим, к затруднению доступа в монашествующие ордена и освобождению их от власти генералов. Борьба света с темой, с предрассудками и с религиозной нетерпимостью является главною задачей масонов в эпоху Станислава-Августа; об этом свидетельствуют даже названия тогдашних лож: «Побежденная тьма», «Побежденный предрассудок» и т. п.; наряду с этим масоны преследуют общие гуманитарные цели, открывают целую сеть благотворительных учреждений, приюты для старцев и нищих, занимаются раздачей румфордского супа, вводят бесплатное оспопрививание и т. п.

Принятие женщин в ложу «Мопсов»[164]

На каждом заседании ложи «собиратель милостыни» обходил членов с особым мешком в пользу бедных; решение вопросов о благотворительных работах занимало значительную часть заседания; остальная его часть обыкновенно посвящалась работам «рецепцийным», связанным с приемом в ложу новых членов, «инструкционным», касавшимся внутренней и внешней жизни ложи, «торжественным» — в день св. Иоанна, 24 июня, праздновавшийся всеми ложами, в день годовщины открытия каждой ложи, в память скончавшегося члена и т. п. На торжествах обыкновенно исполнялись так называемые «столовые работы»; они состояли в участии всех членов ложи в торжественном банкете, происходившем согласно определенному ритуалу, переименовывавшему еду в «работу», кушанья в «проекты работы», тарелки в «ямы», блюда в «горы», а приглашение налить из бутылки в стакан вина в призыв «зарядить ружья» (стаканы) «порохом» (вином), доставши его из «пороховниц» (бутылок).

В члены некоторых масонских лож принимались иногда и женщины. Такие ложи назывались «адопцийными»; в адопций-ной ложе «Благотворительность» встречаются среди членов фамилии кн. Чарторыский, Радзивилл, гр. Потоцкий и др. Особый характер носят смешанные ложи «мопсов и мопсих»; возникнув в Австрии в 1738 г. и распространившись затем во Франции при Людовике XV в эпоху господствовавшей при этом короле распущенности нравов, они перешли в конце XVIII в. в Польшу в виде «amusements mysterieux» и усвоили себе обряды, не вполне поддающиеся изложению в печати; такова была, например, виленская ложа «Совершенная верность» с великой мастершей баронессой Ферзен, великой надзирательницей гр. Пржездзецкой и soeur terrible гр. Солтан[165].

В царствование Станислава-Августа польское масонство постепенно освобождается от иностранных влияний. В 1707 г. возникает первая польская Великая ложа при непосредственном участии известного масона Жана-Луки де Ту де Сальвер (de Thoux de Salverte), военного инженера в Берне, вынужденного искать убежища в Варшаве и основавшего здесь ложу «Доброго пастыря» (Der Gute Hirt), которую он назвал grande souveraine loge, а себя — Великим ее мастером от английской ложи в Париже. Брат де Ту убедил вел. коронного стольника Августа Мошинского, связанного узами родства с саксонским королевским домом, провозгласить польскую ложу шотландской системы «Добродетельного сармата» (Du vertueux sarmate) Великой, то есть управляющей польской ложей; спустя два года ложа эта получила собственный учредительный акт, включавший ее кардинальные права, права подчиненных ей лож, банкета и т. п.

Ложа «Мопсов»(с польской гравюры в собрании Д.Г. Бурылина)

Избранный Великим мастером и получивший от Великого мастера лондонского Великого Востока князя де Бофор (de Beaufort) диплом на звание «Великого мастера провинциального масонства царства Польского и великого княжества Литовского» под покровительством Великого английского Востока, Мошинский отказался, однако, подчинить последнему польские ложи; 24 июня 1770 г. он устроил по поводу установления первой Великой польской ложи торжественное празднество, приведшее в возмущение папского нунция в Варшаве Дурини, который доносил в Рим, что на этом празднестве присутствовал сам король, истративший 2000 злотых на подписной ужин, что примас и архиепископ Гнезненский Подоский доставил на это торжество свое столовое серебро и, кажется, инкогнито сам участвовал в нем в качестве «доброго брата», что другой духовный сановник, епископ Познанский Млодзеиовский, занимавший пост епископа Варшавы и Великого канцлера, не оказал никакого противодействия этому «неслыханному и необычайному скандалу», заявив, что у него есть другие обязанности.

Польское масонство состояло из семи степеней. Братья трех первых степеней, то есть ученики, товарищи и мастера, составляли «ложи св. Иоанна», или «символические»; братья четвертой степени — «избранные рыцари» (kawaler wybrany) и пятой — «шотландские кавалеры» (kawaler szkocki) — ложу «капитул шотландский» (kapitula szkocka); наконец, братья шестой степени — «рыцари востока» (kawaler wschodu) и седьмой — златорозового креста (Kawaler rvijanego krzyza) составляли «капитуляр-ную высшую шотландскую ложу». Основанной Мошинским Великой польской ложе уже в 1770 г. было подчинено семь других лож. На ее оживленную деятельность вскоре обратила внимание императрица Екатерина II, и русское посольство в Варшаве стало принимать меры к обеспечению за собой руководства польским масонством. В 1779 г. сын познанского воеводы гр. Ян Понинский, eques a Stella Polari, представив подложный диплом старошляхетской директории в Страсбурге, якобы уполномочивавший его к учреждению новых и реформированию старых лож, основал в Варшаве шотландскую ложу «Екатерины под Северной Звездой», названную так из раболепства к «просвещенной государыне — покровительнице свободного каменщичества в своем государстве» и